Ле-цзы афоризмы

Заблуждаются и те, кто утверждает, что небо и земля рухнут, и те, кто утверждает, что они не рухнут. Рухнут или не рухнут — откуда нам знать? Живые не знают мертвых, а мертвые — живых, пришедшие не знают ушедших, а ушедшие — пришедших. Так стоит ли о том думать — рухнет или не рухнут?!

Когда на что смотрят — видят всегда и перемены. Ты развлекаешься непривычностью вещей, не ведая, что и сам ты непривычен. Стремишься странствовать во внешнем, не ведая, что стремиться надо заглянуть в самого себя. Тот, кто странствует во внешнем, ищет совершенства в вещах. Тот, кто заглянул в самого себя, находит удовлетворение в себе самом.

Воля у тебя крепкая, а жизненная сила слаба. Вот почему ты достаточно силен в замыслах, но слаб в их исполнении.

Когда вся деревня меня хвалит — не считаю это славой. Когда хулит целое царство — не считаю это позором. Когда обретаю — не радуюсь, теряю — не печалюсь. На жизнь гляжу как на смерть, на богатство — как на бедность. На человека — как на свинью, на себя — как на чужого.

Все сущее различается в жизни и уравнивается в смерти. Пока живем, есть среди нас мудрецы и глупцы, знатные и низкие. А после смерти — смрад и гниль, распад и разложение, и это всех уравнивает. Умирают и в десять лет, умирают и в сто. Истлевшие кости все одинаковы, и кто разберет — где чьи.

Человек, исполненный веры, способен разжалобить вещи, подвигнуть небо и землю, растрогать духов и богов. Он может из конца в конец пройти Вселенную, и ничто его не остановит — не то что там пропасть, вода или пламя.

Холод и жар в тебе неумеренны, пустоты и плотности несоразмерны. Болезнь эта — не от Неба и не от духов. Причины ее — недоедание, обжорство, похоть, заботы и праздность. Недуг твой серьезен, но излечим.

Бывает, что человек и знает средство, да не может им воспользоваться. Бывает и так, что может воспользоваться, да не знает средства.

Благодаря щедротам государя мы имеем возможность есть грубые овощи и жесткое мясо, ездить на норовистых конях, в тряских повозках — и то умирать неохота. А что же говорить о государе!

Сдерживаемые наказаниями и поощряемые наградами, подхлестываемые честолюбием и удерживаемые законами, в суете и тревогах соперничаем друг с другом за миг пустой славы и домогаемся посмертных почестей. Чем же мы отличаемся от колодника в тяжких оковах?

Люди древности знали, что жизнь внезапно приходит, знали, что смерть внезапно уносит, — и потому во всем, что ни делали, слушались сердца; не шли наперекор естественным стремлениям, не чурались житейских радостей — потому и слава их не прельщала, и наказания из не настигали.

То, к чему влекутся и от чего отвращаются пять чувств, и в древности было таким же, что и ныне. Покой и беспокойство для четырех конечностей и в древности были те же, что и ныне. Муки и радости и в древности были те же, что и ныне. Всё это уже слыхали, всё это уже видали, всё это уже испытали.

Бои не был лишен желаний, однако, следуя чистоте, довел себя до голодной смерти. Чжань Цзи не был лишении страстей, однако, кичась целомудрием, обрек себя на одиночество, не продлив рода.

Если уж живешь — то отдайся жизни и претерпи ее, и в ожидании смерти изведай все ее желания. А придет время умирать — отдайся смерти и претерпи ее, изведай все ее пути и дай ей волю до конца. Всему отдайся и всё претерпи — и не пытайся удлинить или укоротить жизненный срок.

Слыхал я, что рыба, глотающая корабли, не заплывает в протоки, а высоко воспаряющий лебедь не сядет на илистый пруд. Почему? Потому, что предел их далек! Почему древний колокол не может вторить шумной пляске? Потому, что звуки его размеренны и величавы. Кто справится с большим — не справится с малым. Способный на великий подвиг не совершит малого.

Существует четыре причины, мешающие людям спокойно жить. Первая — желание долголетия. Вторая — жажда славы. Третья — стремление получить должность. Четвертая — жажда богатства.

Тот, кто в расцвете красоты, — заносчив, тот кто в расцвете сил, — необуздан. С такими нельзя говорить об Учении. Пока у них не появилась проседь, не стоит и толковать с ними.

Чем выше мой титул, — сказал Синьшу Ао, — тем скромней мои желания. Чем больше должность — тем смиренней мое сердце. Чем обильней жалованье — тем щедрее мои раздачи.

Всякий, кто удачно выберет время, преуспеет. Всякий, кто его упустит — пропадет. Нет среди законов таких, чтоб всегда были правильными, и нет среди деяний таких, чтоб всегда были ошибочны. То, что годилось прежде, ныне могут и отвергнуть. А то, что отвергли ныне, позже может и пригодиться.

Добро творят не ради славы — но следом приходит и слава. Стремясь к славе, не ждут выгоды — но следом приходит и выгода. Стремясь к выгоде, не ожидают тяжбы — но следом приходит и тяжба. Вот почему достойный муж, творя добро, должен быть осмотрителен.

Как только вступаю в поток, весь отдаюсь ему и вверяюсь. Так и следую за ним до конца. Отдавшись и вверившись, располагаю свое тело в волнах и течениях, не смея своевольничать. Вот почему могу войти в поток и снова выйти.

По законам естества нет бессмертия. По законам естества не долголетия. Жизнь не сохранишь, дорожа ею, тело не укрепишь, даже если его бережешь. Да и на что она — долгая жизнь?